498240d0     

Первушин Антон - Свора Герострата



Антон Первушин
СВОРА ГЕРОСТРАТА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
МЕНЯ ЗОВУТ ГЕРОСТРАТ
Маленький мальчик нашел пулемет -
Больше в квартале никто не живет.
Глава первая
Это стало сенсацией для газетчиков. Понятно, что они не упустили
своего. И на следующий день развернутые сообщения о странном и
страшном происшествии в Пулковском аэропорту красовались на первых
полосах всех без исключения питерских и части московских газет
информационно-публицистического толка.
Но я прессу читаю редко и, должно быть, при других обстоятельствах
едва ли заметил бы даже столь бурно обсуждаемую сенсацию дня. Интерес
мой к ней был вызван тем, что угораздило меня оказаться именно там, в
Пулково, в момент главных событий, и я проходил по делу свидетелем
вплоть до первого визита Мишки Мартынова, когда он пришел ко мне в
длинном своем плаще до пят и с кожаной папкой под мышкой, и я с порога
по его нахмуренному лбу под черными, как смоль, кустистыми бровями
понял: разговор будет долгим и невеселым.
А неделю до этого, дожидаясь в аэропорту рейсовый из Москвы, а
конкретнее - мою Елену, возвращавшуюся из командировки за новейшими
программными продуктами для своей конторы, я и заподозрить не мог, в
центре какого сложного переплетения событий, в центре какого конфликта
в скором времени окажусь. И даже ни малейшее предчувствие не кольнуло
- не будем лукавить - когда увидел я в зале ожидания аэропорта
ссутулившуюся фигуру в дорогой отороченной мехом куртке, стоявшую
почти в самом центре зала между двух рядов скамеек для встречающих,
глубоко засунув руки в карманы, и в странно напряженной позе.
Прогуливаясь, я прошел раза два мимо, и лицо этого человека показалось
мне знакомым, но смутно, словно я где-то встречал его ранее, даже,
быть может, разговаривал с ним, но по-настоящему узнать и запомнить не
успел.
Потом я вышел покурить, полюбовался ранним закатом на
изумительном, необыкновенно чистом для Питера этого времени года небе,
на суетящихся у аэропорта таксистов и частников. Один сразу подскочил
ко мне с вопросом: "Тачка до города не нужна?". Машину же другого в
этот момент с осознанным интересом изучал старшина из ГАИ.
Было морозно, но дышалось легко.
Когда я докурил сигарету и щелчком отправил окурок в ближайшую
урну, в голове прояснилось: я вспомнил, где видел парня в меховой
куртке.
Ну конечно же! Эдик Смирнов, сослуживец Мишки Мартынова. И МММ мне
его представлял, даже, кажется, не один раз, но уж слишком много у
Мартынова знакомых, всех - трудно упомнить.
Я вернулся в зал:
- Здорово, Эдик!
Он поднял глаза и, не узнавая, посмотрел на меня. Лицо его
показалось мне осунувшимся, а взгляд - словно подернутым дымкой.
Совершенно отстраненный от мира взгляд.
- Не узнаешь? - бодро спросил я. - Борис. Орлов. Нас Мишка
Мартынов друг другу представлял. Около полугода назад. Не помнишь?
- Помню, - ответил Эдик, и голос его показался мне таким же, как
взгляд: отстраненным и подернутым дымкой, если можно такое сказать о
голосе. - Здравствуй.
Он высвободил из бездонного кармана куртки руку и протянул ее мне.
Я ответил на рукопожатие, но получилось оно вялым, и пальцы Эдика
быстро выскользнули из моих, и он поспешно спрятал руку назад, словно
боялся замерзнуть.
- Как дела? - поинтересовался я, чтобы поддержать разговор. - Как
там Мишка? Что-то давно не заглядывал...
- Дела? - Эдик снова уставился в пол. - Нормально - дела.
И вот тут, должен сказать, я впервые почувствовал неладное. Думая
об этом теперь, вспоминая ускользнувшие от внимания



Содержание раздела